Тексты официальных выступлений

Печать

Рычагов Игорь Станиславович родился 22 мая 1966 года. В 1990 году окончил Астраханский государственный педагогический институт. Кандидат социологических наук. В 2008 году окончил Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Саратовский государственный социально-экономический университет» по специальности «Финансы и кредит». 1996-1997 г.г. - Аппарат полномочного представителя Президента РФ в Астраханской области. 2005 – 2008 г.г. - Председатель Комитета по образованию и науке администрации города Астрахани. С 27.11.2008г. по настоящее время Председатель Контрольно-счетной палаты г.Астрахани. На Первом окружном совещании представителей МКСО в ЮФО в 2010 году избран единогласно заместителем председателя представительства Союза МКСО в Южном федеральном округе.

 

 

 

 

КОМПАРАТИВИСТСКИЙ АНАЛИЗ ФЕНОМЕНА КОРРУПЦИИ НА ПРИМЕРЕ ВИЗАНТИЙСКОЙ ИМПЕРИИ И СОВЕТСКОЙ РОССИИ ЭПОХА НЭПА Рычагов И.С.

Аннотация. В работе дается сравнительный анализ феномена коррупции в бюрократической традиции Византии и Советской России периода позднего НЭПа. Обосновывается факт деструктивного влияния коррупции для национальной безопасности государства.

Ключевые слова: коррупция, чиновничество, Византия, «Астраханщина», власть, общество, ответственность, преступление и наказание

Проблема коррупции в Российской Федерации в последнее время стала ключевой.

Большинство специалистов изучающих это явление рассматривают как угрозу для самого факта существования российской государственности и в целом исторической перспективы России как самостоятельного субъекта.

Согласно данным Транспаренси Интернейшнл фонда ИНДЕМ Россия относится к числу наиболее коррумпированных стран мира: в 2000 году занимали 82-83 место из 99 исследованных стран. В тоже время ежегодные потери от коррупции в России составляют 35 млрд. долларов. Для сравнения коррупция в России в 2011 набрала 2,4 балла и заняла 143-е место из 183 возможных .

На уровне обыденного сознания коррупционное поведение не только чиновников, но и обычных граждан давно стало не только оправданным, но и даже обыденным, - повседневным. Если обыкновенный человек пытаясь решить свои жизненные проблемы часто сталкивается с произволом чиновников, пытается действовать в обход закона и более того считает такое поведение своего рода доблестью. Игнорирование законов, правовой нигилизм в конечном итоге – анархия, вот только часть угроз, которые таит в себе коррупция.

Очевидно, что проблема коррупции появилась не вчера, а имеет глубокие исторические корни. Наиболее совершенно устроенную систему, как результат деятельности государственных чиновников, мы встречаем ещё в Византийской империи.

На сегодняшний день мы, к сожалению, мало изучаем историю этого средневекового государства. Однако всем известен тот факт, что из Византии к нам пришло не только православие, но и были заимствованы многие государственные институты. Польза от такого заимствования для развития России в исторической перспективе конечно несомненна. Однако не всё, что пришло к нам от Византии, было на пользу русской истории. И сегодня актуально, как ещё в начале прошлого века в своём фундаментальном 5- ти томном исследовании «История Византийской империи» писал Фёдор Иванович Успенский: «утверждение знаний о Византии и выяснение наших к ней отношений в высшей степени обязательно для русского учёного и не менее полезно, как для образования, так и для направления на верный путь русского политического и национального самосознания.»

Центральной фигурой для понимания всей истории Византии является личность императора Юстиниана. Почти 40 лет с 527 по 565 год этот император правил Византийской империей.

За свою долгую и относительно счастливую жизнь этот правитель достиг колоссальных успехов, как во внутренней, так и во внешней политике. Была достигнута, правда только на период его деятельности цель, которую этот император считал главной в своей деятельности – была воссоединена вся Римская империя. Под его личным руководством, созданная коллегия юристов подготовила и издала полный свод законов римского права, так называемый кодекс юстиции или кодекс Юстиниана на котором, как на прочном фундаменте до сих пор держится всё современное право. Было построено много новых городов – крепостей. И, наверное, самый совершенный архитектурный памятник – Храм святой Софии в Константинополе. Произведены серьёзные реформы в церковном устройстве государства. Все эти мероприятия требовали огромного напряжения всех жизненных сил Восточной империи. Прежде всего, требовались финансы. Но здесь и была основная проблема, оказавшая бесспорно своё отрицательное воздействие на всю последующую историю Византии. «Самая слабая сторона системы Юстиниана были финансы. Огромные налоги, ужасное вымогательство их сборщиками, расточительность двора и хронический недостаток в деньгах, для коих всякие средства казались допустимыми, подкуп варваров денежными выдачами и уступка имперских земель, жестокая эксплуатация народного имущества, конфискация частных земель за проступки по делам веры и по доносам многочисленной армии шпионов – вся эта система держала в оцепенении население империи.»

Но самым главным пороком системы Юстиниана была, конечно, продажа должностей.

Сам Юстиниан постоянно требовал от своих чиновников, чтобы они были «чисты на руку» и не высасывали соки из населения.

Но в тоже время требовал от них поступления податей и что их служебное положение зависит от исполнения этого требования.

И вот это требование чиновники выполняли с огромным удовольствием, потому что, собирая подати, существенная часть этих доходов оседала в их карманах. И всегда говоря о каком то явлении, стоит сказать о людях, которые его воплощают. «Так во главе правительства стояли тогда префект претории Иоанн Каппадокиец, наиболее влиятельный министр и правая рука Юстиниана, изобретатель новых налогов и беспощадный вымогатель податных сборов, человек без образования и чести. За ним стоял квестор священного дворца и министр юстиции знаменитый Трибониан, это был самый крупный человек времени, но ради наживы он жертвовал всем, не затрудняясь толковать закон вкривь и вкось и применять статьи не в пользу правой стороны, а в пользу той, которая предложила взятку.» Уже тогда деятельность этих чиновников поставила страну на грань катастрофы. Уставшее от поборов население Константинополя подняло восстание. Страшный мятеж 532 г. смёл с лица земли половину города и многих жителей столицы.

Другим системным фактором на котором базировались злоупотребления состоял в том что епарх, второе лицо после императора, каждое утро устанавливал единолично цены на все продукты и товары, продававшиеся в городе.

Так, например, во главе шёлкового производства, от которого кормилось множество людей, был поставлен начальник царской казны Пётр Варсина - ставший единственным установителем цен и продавцом шёлка. В результате тотального произвола разорил и довёл до нищенского состояния целых две области в Бейруте и Тифе. Другой деятель администрации, сириец по происхождению, поставленный Юстинианом собирать пошлины с торговых кораблей. Всем судам, приходившим в Константинополь, он запрещал разгружаться в городе, а разрешал только тем, которые платили тройную пошлину. Убытки, которые понесли торговцы, были колоссальными, всё это привело к значительному повышению цен, а некоторых торговцев довело до банкротства.

Наверное, говоря о людях, символизирующих особый византийский стиль коррупционера у власти, нельзя обойти молчанием такого знаменитого политика, философа, богослова, математика, психолога, географа, историка, специалиста по финансам, человека, которого сравнивали с Шекспиром, Вольтером, Лейбницем, Спинозой, Достоевским, а современники называли его приблаженным, сравнивали с Демосфеном и Фукидидом – Михаилом Пселлом. Пселл служил при девяти императорах (Михаиле IV, Михаиле V, Константине Мономахе, Феодоре, Михаиле VI, Исааке Комнине, Константине Дуке, Романе Диогене, Михаиле Дуке).

Русский ученый начала прошлого века, Павел Владимирович Безобразов, большую часть своей ученой карьеры посвятивший изучению жизни и творчества этого, безусловно, неординарного человека так его и характеризует: “Нужно было обладать особенным искусством, чтобы держаться при самых разнообразных правительственных режимах, чтобы нравиться в одинаковой степени легкомысленному, преданному чувственным наслаждениям Мономаху, противнику духовенства, суровому солдату Комнину и защитнику монахов набожному Дуке”. Нужно было угодить всем, и Пселл обладал в высшей степени талантом угождать. Талант этот заключается в умении льстить и одинаково убедительно говорить противоположное, сегодня утверждать, а завтра отрицать собственное утверждение. Он преклонялся перед всяким венценосцем, кто бы он ни был, какова бы ни была его нравственность, хвалил поступки, за которые надо было краснеть, он восхвалял малодушие и трусость, он превозносил до небес царей разорявших народ, несправедливых и развратных.

Вообще П.В. Безобразов абсолютно беспощаден в оценке Михаила Пселла. Пселл был корыстолюбив, он выпрашивал подарки. Монах Михаил, давший обет нестяжания, доходил в своём корыстолюбии до того, что желал смерти лицу, мешавшему ему нажиться. Это факт поразительный, но засвидетельствованный самим Пселлом. “Когда же ты доставишь мне желанную весть об Еврипе, — пишет он митрополиту Кизическому. — Когда же ты сообщишь мне, что он умер? До каких же пор будет он жить? Я видел его несколько лет тому назад, он был до такой степени сморщен, что я предсказал ему близкую смерть. К чему же он всё ещё жив?” Дело в том, что несчастный Еврип управлял одним монастырём, который был завещан Пселлу.

Наш обзор был бы абсолютно несправедлив, если бы мы говорили обо всей истории Византии как о череде сменявших друг друга близоруких и безвольных императорах и алчных чиновниках-мздоимцах. Как бы тогда она просуществовала 1000 лет? Были и правители, и чиновники, которые видели зло коррупции, и как могли, боролись с ним.

Так Ф. И. Успенский упоминает царя Юстина I (518 – 527), который поднял перед сенатом вопрос о том, что “поднять в стране правосудие встречают преграду в алчности и подкупности чиновников, и что он устал принимать карательные меры и желает отказаться от власти”. Тогда один из присутствующих сановников говорит ему: “Государь! Избери меня в епархи города, разреши никому не давать пощады и, наконец, позволь беспрепятственно входить к тебе для докладов по делам, и я заверяю, что не пройдет и тридцати дней, как не будет более ни обижающего, ни обиженного. Если же кто донесёт о каком-либо деле, то я отвечаю головой”. Чиновник слово своё сдержал и был пожизненно назначен епархом. Рассказ, конечно, интересный, но больше, правда, похожий на сказку со счастливым концом. Трудно увидеть какими методами, кроме обещания не давать пощады и являться беспрепятственно на доклад к императору, пользовался этот чиновник. Но факт остается фактом дела в империи в период правления Юстина I заметно улучшились.

В целом, при ближайшем рассмотрении истории борьбы с коррупцией, создается впечатление, что единственно кому удавалось, хоть как-то, обуздать коррупцию в стране были сами императоры. Так, Константин Багрянородный (Порфиродный) (944) определил, “что все богатые, со времени его провозглашения самодержавным государем приобретшие покупкою, дарением или насилием поместья и поля в селах, должны быть изгнаны без всякого вознаграждения”. И слово своё он сдержал!

Однако самым радикальным борцом с коррупцией в Византийской империи принято считать царя Василия II Болгаробойца, современника св. Владимира. Он провёл масштабное исследование на 70 – 100 лет вглубь всех знатных родов, которые обманом приобрели земли, имущество у бедных. И признал право за их потомками возбуждать иск о возвращении отнятого насилием или обманом.

Заметно меньше в истории Византийской империи упоминаний о честных чиновниках, хотя они тоже были. Например, в эпоху царя Феодосия, был такой епарх Кир. Он много и успешно строил, обустраивал водопровод, стал освещать Константинополь по ночам. “Наконец, за ним признавалось довольно редкое качество — честность и неподкупность!” Однако слишком большая популярность в народе стала подозрительной для правительства. Кира попросили об отставке и предложили ему епископскую кафедру. Не поднимая, никаких, волнений в народе к своей персоне Кир удалился. В своей последующей деятельности он снова приобрел уважение и народа, и правительства.

Однако, всё же подводя итог нашему краткому исследованию, с сожалением приходится отметить тот факт, что именно коррупция положила конец блистательной империи. «Не турки, - пишет П. В. Безобразов, - погубили Византию, она сама себя погубила; погубили её чиновники, не имевшие ничего общего с народом, видевшие в нём исключительно плательщиков, из которых следует извлекать как можно больше денег всякими способами дозволенными и недозволенными. Народ ненавидел администрацию больше, чем ненавидел печенегов и турок».

Тем более пророчески звучали эти слова, написанные накануне краха в 1917 году другой не менее блистательной империи — Российской.

События, о которых шла речь в рамках истории Византийской империи, в принципе, мало чем отличаются от многих других подобных случаев мздоимства, которыми просто перенасыщена вся история человечества. Алчность, жадность, корыстолюбие – старые человеческие грехи. Совсем не важно где они происходят. С уверенностью можно сказать, что это было, есть и будет.

Важно здесь другое – отношение общества к этому явлению. Считаем ли мы, что это позорное состояние человеческой души, ведущее к гибели не только отдельного человека, но и такой колоссальной империи, как Византийская или же это норма жизни, по принципу: “не украдешь, не проживешь”. Всякое исследование выигрывает, если рассматривать изучаемое явление в сравнении.

На наш взгляд интересным представляется событие 1929 года, имевшие место в Астрахани. Это так называемое дело, ставшее на долгие годы нарицательным, под названием «Астраханщина». Это был достаточно громкий процесс для своего времени. Одних только фигурантов, проходивших по этому делу и в конечном счёте осужденных, было 129 человек.

Нельзя сказать, что для тех лет такой процесс был чем-то из ряда вон. Были процессы и гораздо более масштабные, взять, к примеру, судебный процесс 1930 года по делу «о вредительстве в промышленности», так называемое дело «Промпартии», где было арестовано более 2-х тысяч человек, а председателем суда был сам А. Я. Вышинский. Но отличия, делающие дело «Астраханщины» уникальным, имеются.

Дело «Промпартии» носило, как сейчас принято говорить, откровенно заказной политический характер и многие факты дела были откровенно «притянуты за уши». В то время астраханское дело было сфабриковано явно не на пустом месте. Процесс носил явно политический характер, но в основе его лежали самые обыкновенные факты коррупции, имевшие место тогда по всей стране. Связанно это было с так называемым «угаром НЭПа».

Наиболее глубоко материалы этого дела были проработаны астраханским исследователем Д. К. Батрашевым. Вот как он излагает суть дела: “В отлаженной до автоматизма системе взятковымогательства было установлено своеобразное разделение труда. Первое звено — инспектора и финагенты, осуществлявшие налогообложение частных предпринимателей. Они зачастую признавали неудовлетворительным ведение частниками бухгалтерских книг. В принципе, найти предлог, забраковать книги было не сложно. Испытывая сильнейший налоговый пресс, нэпманы пускались во все тяжкие, что бы скрыть свои истинные доходы, вели «двойную бухгалтерию». Но даже когда книги велись более или менее удовлетворительно, инспекторы, придравшись к мельчайшим нарушениям, признавали книги дефективными, устанавливали заведомо неправильные обороты, и исчисляли налог «нормативно», то есть фактически произвольно”.

Второе звено — губернские ревизоры. При беспристрастном и объективном анализе ревизор мог установить явную тенденциозность такого рода инспекторских проверок. Однако подобные вопросы никогда не поднимались, так как инспекторы жертвовали часть своего «заработка» в пользу ревизоров.

И наконец ключевое звено — Губернская налоговая комиссия. В этой инстанции существовала теоретическая возможность обжаловать произвол чиновников, однако, как выяснилось на следствии, и здесь не гнушались подношений. Разорвать этот порочный круг не было никакой возможности. Один из фигурантов, проходивших по этому делу, на допросе говорил, что: «отказаться в даче денег было невозможно, так как финработники, в служебной зависимости от которых мы находились, всегда могли поступить с нами так, что наши семьи могли бы остаться голодными”.

Таким образом, с одной стороны появилась довольно устойчивая вертикальная коррупционная цепочка, а с другой оформилась, так называемая, патронажная смычка между ответственными финработниками и частным капиталом – нэпманами. Действовало своеобразное, естественно нелегальное правило, каждый нэпман старался заполучить или вернее прикормить «своего» чиновника. Яркий тому пример, пишет Д. К. Батрашев, инспектор А. М. Беленин, также проходивший в качестве подсудимого на процессе по делу «Астраханщины». Этого молодого инспектора крупнейшая, в Нижнем Поволжье, фирма “Волгарь” – специализировавшаяся на бакалейной торговле – взяла на полное содержание. Оплачивались все прихоти Беленина – проживание в престижном доме в центре города, содержание его любовницы и т.д. Один из фигурантов по делу в своих показаниях сообщил, что у них даже была такая статья расходов как «На Беленина». Вообще ответственные работники не гнушались ни чем, брали всё: рулоны ситца, ботинки, чайные сервизы, бочонки с сельдью. Ответственные работники рангом повыше предпочитали деньги, которые затем превращали в золото, норковые шубы и манто. Фининспектор Болдинского участка, обстоятельно перечисливший на следствии все эпизоды своего мздоимства, рассказывал, что «в ГубФО брали все», и даже приходивших в канцелярию посетителей встречали возгласом «Вот хлеб идёт».

Многочисленные сигналы от бдительных, да и просто пострадавших от такого дремучего мздоимства граждан, поступавшие в органы власти, гасились с самого верха. Любые ходатайства частников, не связанных узами мздоимства, больше похожие на «крик души» о пересмотре нормы для обработки и реализации рыбы, пресекались на корню и, в конечном счёте, подводились под полное разорение. В то время, как крупные предприятия типа “Братья Солдатовы”, “Круглик и Вишнепольский”, “Полевой и К”, АО “Перворосрыба” всегда оказывались в плюсе и им шли навстречу.

Нельзя сказать, что описанные здесь события были чем-то исключительным для тогдашнего времени. Несмотря на то, что шел уже 12-й год Советской власти, коррупция, особенно в период НЭПа, была повсеместным явлением. Почему же именно Астрахань стала местом таких громких разоблачений? Ответ, на наш взгляд, кроется в тех событиях, которые для многих историков, казалось бы, вдоль и поперек изучивших тот период, оставшихся всё же не столь заметных. Дело в том, что тогда шёл процесс, как сейчас сказали бы, укрупнения регионов. Решался вопрос какой город возглавит Нижне-Волжский крайком. Астраханские партийцы по вполне местническим соображениям считали, что именно они должны стать столицей Нижнего Поволжья. Однако высокие товарищи в Москве решили вопрос по-другому. Саратовская губерния была зернопроизводящим регионом, а зерно в тот период было жизненно необходимо Советской республике.

Поэтому, делая выбор между зерном и рыбой, товарищи из Москвы сделали выбор в пользу зерна. И вести следствие по делу «Астраханщины» было поручено саратовским товарищам. Таким образом высокая степень «беспристрастности» была обеспечена. Но саратовские товарищи подошли к делу творчески. Арестованным первоначально было предъявлено обвинение по статьям 117 и 118 УК РСФСР (дача и получение взятки). Однако из Москвы и Саратова поступили указания переквалифицировать вину арестованных по статье 57 часть 7 — «экономическая контрреволюция».

27 мая 1929 года данный вопрос обсуждало Оргбюро ЦК ВКП(б) на котором Секретарь ЦК ВКП(б) В. М. Молотов дал чёткую ориентировку по данному делу, сказав: “Мне кажется, что в отношении астраханского дела нужно сказать, что это глубоко политическое дело”.

Не осталось в стороне и общественное мнение, которое активно формировалось тогдашней прессой.

В. В. Маяковский опубликовал в газете “Рабочая Москва” стихотворение “Вонзай самокритику”, где были и такие слова:

  • Но от пятна и солнца блеск
  • Не смог застраховаться
  • То шепчет нам пятно Смоленск
  • То ляпнут астраханцы!

В процессе следствия по делу «Астраханщина» в Астрахань приехал сотрудник “Правды” публицист и сатирик Михаил Кольцов, который издал брошюру об «Астраханщине» образно назвав её “Астраханский термидор”.

Понимая, к каким последствиям, может привести такая квалификация дела, подсудимые в последнем акте отчаяния, отказывались признавать свою вину по статье 58-7, полностью признавая свою вину по статьям 117 и 118-й. Однако суд был неумолим.

Общественный обвинитель Филов определяя преступное деяние не по формальным критериям, а по потенциальным последствиям, которое это деяние могло за собой повлечь, утверждал: “Здесь в Астрахани ещё не имелось политической контрреволюционной организации, но политика есть концентрированная экономика и если бы дать возможность развертывать и дальше экономическую контрреволюцию, то, несомненно, и здесь выросла бы политическая организация”.

Итог этой истории таков: “Всего поначалу к судебной ответственности было привлечено 128 человек. 6 человек в процессе судебного разбирательства были оправданы. К принудительным работам на 6-12 месяцев приговорено 14 человек. К лишению свободы на срок от 6-ти месяцев до 2-х лет — 7 человек, 22 человека были осуждены на 3 года, 4 человека — на 4 года, 32 человека — на 5 лет, 7 человек — на 6 лет, 8 человек – на 7 лет, 1 человек — на 8 лет, 13 человек — на 10 лет, 14 человек были приговорены к расстрелу”.

Наверное, эта история, кроме того, что она была давно, ничем не отличается, а может быть, даже смотрится, как-то скромно на фоне других, несть им числа, громких дел о взяточничестве, которые ещё не раз сотрясали наше Отечество. Однако одна характерная черта всё же бросается в глаза и лежит, что называется на поверхности.

Так если в 1920-е годы люди боялись хоть какого-то намёка на политику, то в наше время любой хапуга, застуканный за своими махинациями, начинает, что есть силы, кричать, что его преследуют по политическим мотивам.